Форум сайта retrotexnika.ru

Еще до успешного завершения работ по сооружению данных линий Александром II было принято решение о безотлагательном начале строительства телеграфной линии из Николаева в Крым. Вот что вспоминал об этом В. Сименс:

“Я прибыл в Петербург весною 1855 года... Вдруг я среди ночи был разыскан и почти насильно препровожден к товарищу графа Клейнмихеля, генералу Гергардту. Последний сообщил мне, что государь повелел немедленно построить телеграфную линию в Крым до самого Севастополя, и граф желает узнать от меня до 7 часов утра смету и срок, в который может быть выполнена вся эта постройка. На все мои возражения... я получил один ответ: “Государь этого желает!” И в самом деле, эти слова оказали обычное действие: линия была построена” [14].

В 1860 г. вместо пяти вышеназванных управлений было создано 12 телеграфных отделений: Дворцовых линий, Главной станции, Санкт-Петербургское, Московское, Житомирское, Саратовское, Николаевское, Дина-бургское, Рижское, Вологодское, Варшавское (для заведывания телеграфами Царства Польского) и Гельсингфорсское (для заведывания телеграфами Великого княжества Финляндского). В дальнейшем число телеграфных отделений выросло до 18. В 1862 г. были образованы Казанское, Екатеринбургское и Красноярское телеграфные отделения, в 1864 г. – Кавказское (Тифлис), в 1870 г. – Благовещенское, а в 1873 г. – Туркестанское [4, 12].

Вместе с контрактами на сооружение телеграфных линий с фирмой “Сименс и Гальске” был заключен контракт и на их ремонт. В связи с тем, что эта работа требовала значительного штата служащих, в Санкт-Петербурге был образован филиал фирмы, который возглавлял брат В. Сименса Карл. На Васильевском острове были устроены ремонтные мастерские для быстрого исправления разного рода повреждений. Благодаря заказам российского правительства фирма “Сименс и Гальске” получила хорошую, честно заработанную прибыль [4].
Однако благодаря чисто российским особенностям немецким предпринимателям удалось получить и настоящие сверхприбыли. Вот что рассказывает об этом сам В. Сименс: “Я должен упомянуть еще об одном обстоятельстве, очень важном для нашего петербургского отделения и делавшего его особенно доходным предприятием. Граф Клейнмихель вначале поручил охрану телеграфных линий управлению шоссейных дорог за довольно значительную поверстную плату. Результатом этого явилось совершенное отсутствие или недостаток надзора; случайная или умышленная порча линий обыкновенно обнаруживалась лишь много дней спустя, исправления производились медленно и часто очень небрежно, так что на верное действие телеграфных линий никогда нельзя было рассчитывать. Тогда граф потребовал, чтобы мы приняли и охрану линий, за что он нам будет платить те же сто рублей с версты, которые платил управлению шоссе... Мы совершенно отказались от мысли учредить собственную охрану, но зато устроили механическую контрольную систему, сравнительно дешевую и прекрасно функционировавшую. На каждые 50 верст мы устроили сторожевую будку, в которую были проведены провода. В будке находился будильник и гальванометр, которые были таким образом введены в цепь, что сторож по движению стрелки гальванометра мог постоянно видеть, проходит ток через провода или нет. Если стрелка оставалась неподвижной в течение получаса, сторож обязан был телеграфировать номер своей будки... На каждой телеграфной станции находился механик, на обязанности которого лежало спешить на место повреждения телеграфного провода и исправить его, а так как особым приказом было объявлено, что нашему механику следует отпускать почтовых лошадей без замедления и преимущественно перед всеми другими путешественниками, то повреждение обыкновенно исправлялось в течение нескольких часов... Договор об охране телеграфных линий, чуть ли не насильно навязанный нам, оказался с материальной стороны весьма для нас выгодным” [14].

Положением о телеграфах частных железных дорог, высочайше утвержденным 21 ноября 1862 г., на телеграфное управление была возложена работа по контролю за деятельностью телеграфов частных железных дорог. Протяженность этих линий составляла в 1862 г. 3205 верст. Сотрудники управления были обязаны рассматривать проекты железнодорожных телеграфов, а также заниматься освидетельствованием построенного обществом частной железной дороги телеграфа. Освидетельствование это заключалось в том, что сотрудник телеграфного управления на месте осматривал устроенный телеграф, сличал его с утвержденным проектом, а также проверял у персонала знания в области телеграфии. Кроме того, руководство частных железных дорог было должно согласовывать с сотрудниками управления приобретение телеграфных аппаратов [4, 12].

Создание министерства почт и телеграфов не привело к существенному изменению той политики, которая проводилась в России в отношении электросвязи. Курс на быстрый рост телеграфной сети был продолжен. К 1865 г. в европейской части страны телеграфные линии дошли на востоке до Екатеринбурга, Уфы и Оренбурга; на западе – до Кишинева, Каменец-Подольска, Лодзи (Польша) и Вазы (Финляндия); на севере – до Архангельска, Петрозаводска, Куопио (Финляндия) и Улеоборга (в настоящее время Оулу, Финляндия); на юге – до Севастополя и Астрахани. Продолжалось сооружение новых линий в Сибири (в 1867 г. непрерывная линия Сибирского телеграфа была доведена до Сретенска на реке Шилка) и на Дальнем Востоке (в 1866 г. завершилось строительство Амурского телеграфа), а также на Кавказе (в январе 1868 г. закончилось строительство линии Тифлис – Баку) [4, 5].

Министерством почт и телеграфов был продолжен и курс на внедрение в России лучших достижений зарубежной техники электросвязи. Так, в 1865 г. Россия за 200 тыс. франков приобрела право на использование синхронно-синфазного буквопечатающего телеграфного аппарата Давида Эдварда Юза. В июле того же года американский изобретатель прибыл в Санкт-Петербург, где обучил работе на своем аппарате российских механиков и телеграфистов. После этого на линии Санкт-Петербург – Москва были проведены испытания, в ходе которых телеграфные аппараты Юза показали вполне удовлетворительные результаты. После этого и было принято решение о приобретении аппаратов Юза для российского телеграфного ведомства [12, 15].

Первое время все должности на российских телеграфных линиях замещались офицерами корпуса инженеров путей сообщения и упраздненных команд бывшего оптического телеграфа. После окончания Крымской войны на службу стали принимать уволенных в отставку армейских офицеров, а также тех, кто из-за полученных ран не мог продолжать армейскую службу. При этом в соответствии с Высочайшим повелением от 6 февраля 1856 г. “принимаемых на службу по телеграфному управлению раненых офицеров” можно было назначать на должности начальников телеграфных станций и их помощников, “ознакомив их предварительно со станционною службою при главной станции в С. –Петербурге. Избирать преимущественно офицеров артиллерии, инженерных и морских и знающих хотя бы один иностранный язык - французский или немецкий” [12].

Служба в телеграфном ведомстве была приравнена к военной службе. В 1861 г. офицеры телеграфного управления стали именоваться офицерами телеграфного корпуса. Корпус просуществовал вплоть до 1867 г., когда по инициативе первого министра почт и телеграфов И. М. Толстого, который сам был сугубо штатским человеком, телеграфное дело в Российской империи получило гражданскую основу. В соответствии с императорским повелением от 2 августа 1867 г. офицеры телеграфного корпуса должны были или перейти на соответствующие гражданские чины, или сохранить свое старое военное звание, но без права на дальнейшее производство в следующие военные чины [12].

На низшие должности сигналистов и ревизоров принимались кантонисты, наиболее грамотные сигналисты маяков, воспитанники кондукторских школ. Однако быстрый рост телеграфной сети, начавшийся сразу же после окончания Крымской войны, настоятельно требовал все большего количества грамотных специалистов для открывающихся телеграфных учреждений. В связи с этим, начиная с 1859 г., на телеграф стали приниматься лица податных сословий, которые ранее не имели права поступать на гражданскую службу. Кандидатам в сигналисты нужно было только выдержать испытания по русскому языку и основным началу арифметики, а также изучить службу на одной из телеграфных станций. Те же, кто мог.дать экзамен по иностранному языку, мог рассчитывать на должность телеграфиста или механика [4, 12].

До 1931 года у Кнуда Радинга была и вторая фамилия; Серенсен. Он работал телеграфистом в известной датской фирме «Большая северная телеграфная компания». В 1914 году Радинга отправили телеграфистом в Сибирь на телеграфные станции «Большой северной». Работал он в городах Кяхта, Троицкосавск и Иркутск.